Михаил Круг

Муся-буфетчица

Когда я молодой был и красивый, я очень часто навещал вокзал.
Я так любил попить у Муси пива и посмотреть буфетчице в глаза.

Ах, Муська, ты, буфетчица, ты просто мой восторг, ты просто моих дней тюремных память.
Я помню, как об стол разбил наполненный прибор, когда в кабак ты впёрлась с мусорами.

Да шухер был на редкость деликатный: дружков моих забрали в воронок,
И я стоял красивый и нарядный, но сделать ничего тебе не смог.

Но как-то летним вечером я снял с себя пиджак; по переулку медленно и вольно
Ты шла с каким-то фраером и улыбалась так, как будто здесь тобою все довольны.

Я вынул нож и мирно сунул в брюхо, и фраер, мне сказав: «Прощай», — упал.
Лишь пели за базаром проститутки, и я перед тобой один стоял.

Ты стоишь, красивая биксуля на мази, облокотившись локтем на перила,
И невзначай так, нехотя сказала: «Уходи». Да, шкура, ты меня во мне убила.

В тот раз я не хотел базар с тобою. Я отпустил тебя: До встречи, Мусь», —
Но залетел на срок с дружком весною и сам не знал, что скоро я вернусь.

Побег; порвал охранников; скитальство по ночам. И вот я снова в городе, в Слободке.
Тебя узнал по голосу, по смеху, по плечам и по твоей качающей походке.

И я с дружком пошёл к тебе навстречу, в кармане сжав рукой свой финский нож.
Но, как назло, — патруль в тот тёплый вечер… не дали мне пырнуть, но ты умрёшь.

Я долго ждал при случае отдать тебе должок, и как-то в ресторане у оркестра,
Смотрю я, к твоей талии прижался сторожок, тверской налётчик, гастролёр-маэстро.

Он мял тебя, как сорванную розу, а тут в сторонке мирно я стою,
Смотрю и наблюдаю твою позу, а ты в тот миг заметила мою.

Шепнув маэстро на ухо, как видно, про меня, — ты плохо, знать, порекомендовала.
Пока я с ним разбор чинил и беспредел замял, ты сбегала в отдел и настучала.

Меня у магазина повязали, отняли нож, свободу и долги.
Я помню, как стоял в судебном зале, а по бокам блестели сапоги.

Пять лет сижу в Калинине, тяну свой долгий срок, и узнаю, что Муську за прилавком
Немножечко порезали, отдали мой должок, маэстро и дружок в Слободке Славка.

Как молода была ты и красива, я представляю, как лежала ты,
Улыбка на лице твоём чуть криво, и нож в груди для полной красоты.