Михаил Круг

Тридевятое царство

Старик прошамкал громко: «Ап!» — и Зеля испарился, и вмиг за тридевять земель нежданно очутился.
В какой эпохе, строй какой? У леса на опушке изба стоит с одной ногой, - все, как поведал Пушкин.
И Зеля крикнул с пьяных глаз, оземь ногой ударил: «Вертись, изба, ко мне тотчас, - Меня-то вы не ждали!»
А из избы в ответ слова, какие редко слышим… так, обстановка такова: там был Калиныч с Мишкой.

За встречу выпить бы не прочь,- нашли в сенях бадейку, и пили-ели там всю ночь, Калиныч дал идейку:
«Уж если тридевять земель по правде существуют, - пойдем гостить к Кощею, Зель, недельку иль другую.»
«Не — он не пьющий, - не пойду — хотя и долгожитель, я вас к Кощею приведу — а он нас — в вытрезвитель!»
И клялся собственной башкой — о чем узнал из книжек — Кощей жрёт с Бабою Ягой сопливеньких детишек.

Но тут на дом спустилась тьма,- Яга упала с печки,- и Зеля громко крикнул: «Ма! Ягуся, добрый вечер!»
Он ей проделал реверанс, почтенно чмокнул ручку. Яга смутилась, впала в транс,- слаба на эти штучки.
А бабка гнала самогон и, бровь скосив, спросила: «Кто вы такие — ты и он — что Мишку покосило?» —
«Ты что, Яга, с ума сошла?- Мы ж нищие студенты!» — «А я уж думала, что вы — Кощея резиденты!

Шпионит он и хочет знать секрет мово прогона, чтоб самому со Змеем гнать сивуху с самогоном.»
Калиныч громко завопил: «К Кощею едем в гости!» и на метлу тотчас вскочил, и прыгал, что есть злости.
«Прощай, бабуся, не взыщи»,- все трое улетели. И вот уже товарищи в кощейском подземелье.
Обшарив в поисках углы «Вина нет!» - крикнул Мишка, да, пить здесь нечего, увы,- серебро да золотишко!