Сергей Любавин

Брату

Брата я провожаю в последний путь,
Наряжаю в рубаху белую.
И прошу, дай нам, Боже, еще чуть-чуть!
Всё что хочешь для этого сделаю.

И свершилось, что было загадано —
На исходе последней твоей весны
Нам сказал Господь — «Ладно, пацаны,
Вот денёк вам еще вместе погулять».

Мы вернемся в ту осень сосновую,
И опят наберем нашей матери,
И отцу справим избу новую,
И за белые сядем мы скатерти.

Выпьем молча за парня за русского,
И отец молвит самое главное — «Чтоб жила его песня грустная»
Скажут люди — «Семья у них славная».
Я до хруста обиду зажал в кулак,

За тебя перед Господом согрешу,
Чтобы знал ты, что брат твой не просто так,
Я заделаю их, я их всех решу!
Я пришел наказать палачей твоих,

И на тот самом льду буду их встречать.
И ответил мой брат — «Ладно, не шуми,
Бог позвал, так кого же тут обвинять?»
И с тех пор все мне видится чудный сон,

И душа моя шибко еще болит.
Пляшет по Солонцам колокольный звон,
И гитара его все еще звенит.
Как мечтал он собрать всю родню свою,

И за ради Христа всех вам помирить.
И как песню красивую жизнь твою
Вот и съехались все тих проводить.
Он вернется, когда сломит лед река,

И ружью своё старое скинет с плеч,
И краюху достанет из рюкзака —
«Ешьте дети, из лесу гостинец ведь»
И прижмется щекою колючею

К той, которая ближе всех была.
«Ты сегодня какой-то измученный
Я накрыла на стол, — скажет, я ждала.»