Александр Розенбаум, Григорий Лепс

Последний рейс

В миг изменился мир, липкий страх сломил сознание возможных жертв полёта.
Встал, двигатель устал, и для меня — пуста команда старого автопилота.
Пуст, вылетан ресурс, но я помню курс, и все углы атаки!
Синь… из последних сил жгу свой керосин, чтоб на земле не превратиться в факел.

Лент, сколько белых лент, здесь за 30 лет, нашито мной на синем платье неба.
Грусть… Смерти не боюсь, если разобьюсь, то может уцелеют те, кто следом.
Свист, всё быстрее вниз, и, как белый лист — лицо у стюардессы.
На! Ну же, старина! Видишь? Вот она! Наша полоса чуть-чуть левее леса!

Чудеса — они случаются в жизни! Небеса — всегда помогут двужильным!
А там, впереди, тот, что мой командир — он как раз такой.
Лишь благодаря ему я — летаю. Вопреки всему и вся выживаю.
И, как всегда, вопреки, пилот распорядится нашей судьбой.

Стон, сотня тонн бетон, как гнилой батон, ложусь под трения нож собравшись духом.
Трап, это не игра! Ну давай, пора! Не дай Господь, чтоб полыхнуло брюхо!
Всё, я опять спасён! Нас несёт, но ноги знают: дело туго…
Стоп, залит кровью лоб, снова повезло, но это, Кремль, не твоя заслуга!

Господи, мы устали молиться… Командир, скольким надо разбиться,
Чтобы все те, из больших министерств, полюбили нас?!

Больше, чем ночные клубы — бездельник.
Больше, чем воры — шуршание денег!
Чтобы в полётах посадок и взлётов было равное количество раз.
Чтобы в полётах посадок и взлётов было равное количество раз.