Катя Огонёк

Хлеб

Той весной, конечно, помню я, было холодно от земли,
В исправительную колонию на машине мы хлеб везли.
Мы природе вокруг удивлялися, и дышали, как только могли.
Мы в колонии той исправлялися, чтобы к людям вернуться людьми.
Мы в колонии той исправлялися, чтобы к людям вернуться людьми.

А машина застряла в заводи, ни вперёд, ни назад подать,
И не вытащить её запросто, видно здесь нам и пропадать.
Конвоир тогда «Приму» выкурил, подошёл он к одной из нас,
И в сердечко ей прямо выстрелил, вот такой вот печальный рассказ.
И в сердечко ей прямо выстрелил, вот такой вот печальный рассказ.

Ни кустов и не брёвен не было, но инструкция лишь была.
Под колёса упала, бедная, и машина вперёд пошла.
Той весной, конечно, помню я, было холодно от земли,
В исправительную колонию на машине мы хлеб везли.
В исправительную колонию на машине мы хлеб везли.