Катерина Голицына

Сухарики

“Суши, суши – сухарики в духовочке…”, - девчонке опер в штатском говорил.
И расписали живо на Петровочке, ей за Урал, путёвку-пятерик.
Лежал батон, порезанный на кубики, от сдобной воли нету и следов.
Немодный такт отстукивали зубики, среди глухих таёжных холодов…

Суха-суха-сухарики, девчоночка сушила, и слёзы кап-кап-капали, обманкой дождевой.
Суха-суха- сухарики, давно всё это было, а было это, граждане, со мной. 

Нам от ошибок зарекаться не получится и “небо в клетку” - плата по счетам.
Неугомонная печаль – моя попутчица, за руку дёргала, бродила по листам.
Под хруст сухарика, не родину послания, писала и просила - не скучай.
Никто ни разу не приехал на свидание, прости-прощай, девчоночка, прощай!

Суха-суха-сухарики, девчоночка сушила, и слёзы кап-кап-капали, обманкой дождевой.
Суха-суха- сухарики, давно всё это было, а было это, граждане, со мной. 

А в день, когда, закончились сухарики и воробьи склевали крошки из горсти.
Хозяин – поседевший, но не старенький, её звонком на волю отпустил.
Потом свобода: сдоба, кексы-пончики, какао с чаем, сахар для души.
Но по привычке хочется батончика порезать – и в духовочке сушить…

Суха-суха-сухарики, девчоночка сушила, и слёзы кап-кап-капали, обманкой дождевой.
Суха-суха- сухарики, давно всё это было, а было это, граждане, со мной. 

Суха-суха-сухарики, девчоночка сушила, и слёзы кап-кап-капали, обманкой дождевой.
Суха-суха- сухарики, давно всё это было, а было это, граждане, со мной. 
Суха-суха-сухарики, девчоночка сушила, и слёзы кап-кап-капали, обманкой дождевой.
Суха-суха- сухарики, давно всё это было, а было это, граждане, а было это, граждане,
А было это, граждане, со мной.