Михаил Шуфутинский

Снегири

Мне пел-нашептывал начальник из сыскной:
Мол, заложи их всех, зачем ты воду мутишь.
Скажи, кто в опера стрелял, и ты "сухой",
Не то ты сам себе на полную раскрутишь.

А в синеве алели снегири,
И на решетках иней серебрился...
Сегодня не увидеть мне зари,
Сегодня я в последний раз побрился.

А в синеве алели снегири,
И на решетках иней серебрился...
Сегодня не увидеть мне зари,
Сегодня я в последний раз побрился.

А на суде я брал все на себя,
Откуда ж знать им, как все это было.
Я в хате был, и не было меня,
Когда мента Натаха замочила.

И будет завтра ручеек журчать другим,
И зайчик солнечный согреет стены снова,
Ну а сегодня скрипнут сапоги,
И сталью лязгнут крепкие засовы.

И будет завтра ручеек журчать другим,
И зайчик солнечный согреет стены снова,
Ну а сегодня скрипнут сапоги,
И сталью лязгнут крепкие засовы.

И на свиданье, руки разбросав,
Как крылья чайка, старенькая мама
Меня молила, падая в слезах,
Чтоб я сказал им все, но я упрямый.

Ах, мама, мама, ты мой адвокат,
Любовь не бросишь мордой в снег апрельский.
Сегодня выведут на темный двор солдат,
И старшина скомандует им: "Целься!".

Ах, мама, мама, ты мой адвокат,
Любовь не бросишь мордой в снег апрельский.
Сегодня выведут на темный двор солдат,
И старшина скомандует им: "Целься!".

А за окном буянила весна,
И в "воронок" меня из зала уводили,
И вдруг услышал я, как вскрикнула она:
"Алеша, не забуду до могилы!"

И будет завтра ручеек журчать другим,
И зайчик солнечный согреет стены снова,
Ну а сегодня скрипнут сапоги,
И сталью лязгнут крепкие засовы.

И будет завтра ручеек журчать другим,
И зайчик солнечный согреет стены снова,
Ну а сегодня скрипнут сапоги,
И сталью лязгнут крепкие засовы.