Александр Розенбаум

Метафизика

Сполохи на небе, порывистый ветер,
Стрелы Чингисхана и пули Дюнкерка -
В его глазах надрывались столетья
И солнце пульсаром то пылало, то меркло.

В его груди извергались вулканы,
Ручьи журчали умиротворённо.
Куски Гренландии налезали на камни,
И танки падали в реки с понтонов.

По-английски пострижен,
Его запах - сигарный дым.
Но клошары Парижа
Считали его своим,
Считали своим.

Вертела шеей красотка Несси
Среди чудовищ из Голливуда,
А ноги его утопали в месиве
Лаосских джунглей, отвергающих Будду.

В куске железа журчало Поволжье,
А мозг его тосковал по Питеру,
Где он никому ничего не был должен,
Кроме своих престарелых родителей.

По-английски пострижен,
Его запах - сигарный дым.
Но клошары Парижа
Считали его своим,
Считали своим.

Ночами истерзанные, гетеры Рима
Горели в пламени нью-йоркских "твинсов",
А боль от струн была нетерпима,
И пот по спине проливался в джинсы.

Ангел и дьявол, еретик метафизик,
На левом мизинце цыганский перстень.
Он был поэтом и он любил жизнь,
Но ещё больше он желал смерти.

По-английски пострижен,
Его запах - сигарный дым.
Но клошары Парижа
Считали его своим.

По-английски пострижен,
Его запах - сигарный дым.
Но клошары Парижа
Считали его своим.